Все дальше и дальше уходят от нас события обороны Ленинграда, первый очевидный успех которой был связан с прорывом блокады и освобождением Шлиссельбурга. Этому событию 18 января 2018 года исполняется 75 лет.

Всем, кто был непосредственным участником Ленинградской битвы, никогда не забыть дни испытаний, выпавшие на их долю. Слишком дорогой оказалась цена прорыва блокады и освобождения Шлиссельбурга. В живых остались только те, кто был ранен, и их успели переправить в госпиталь. Остальные либо погибли, либо попали в плен. Сегодня я хочу рассказать об одном из моих однополчан. Это Григорий Ильич Богорад. Он воевал на Невском пятачке в составе 330-го полка 86-й стрелковой дивизии.

Григорий Ильич родился и жил в Ленинграде. В декабре ему исполнилось 18 лет. А в январе 1942 года он уже был в армии солдатом.

По призыву его направили в запасной полк, который находился на станции Всеволожская. Там сформировали маршевую роту, куда отобрали доходяг, самых истощенных. Ходили слухи, что молодых солдат отправят на поправку за Ладожское озеро. Но вместо Большой земли они пешком шли километров 25–30 в поселок Невская Дубровка, который располагался на правом берегу Невы.

Целыми днями их учили на жестоком морозе бросать гранаты, колоть штыком и стрелять из автомата. А дней через десять ночью по льду Невы перешли на левый берег. Это был участок земли, длиной приблизительно 1,5 км и глубиной не более 500 м. С трех сторон – немцы, с четвертой – Нева. Оборонял Невский пятачок 330-й стрелковый полк 86-й стрелковой дивизии. Григорий Ильич служил стрелком в пехоте.

Спали в крошечной землянке, на земле, без нар. Руки и глаза мыли в ледяной воде Невы. Продукты доставляли из голодного блокадного Ленинграда буквально сквозь огонь и воду. Были дни, когда хлеба вообще не давали. Его заменяли ржаными сухарями, 60% хлебной нормы – по 180 граммов в сутки.

Несколько раз ночью Григорий Ильич стоял в боевом охранении в дзоте, наблюдал в амбразуру, чтобы не подкрались немцы. Враг был так близко, что слышна была немецкая речь.

Ночью фашисты пускали осветительные ракеты, которые медленно летели на маленьких, размером с носовой платочек, парашютах. Ракеты все освещали, и было видно, как наши солдаты переходили по льду Невы. Немцы били по ним из минометов. И левый берег Невы (наш «пятачок») они почти беспрерывно обстреливали. Редкие часы, когда было затишье. 330-й стрелковый полк отражал атаки противника и нес большие потери.

На Невском пятачке полегли сотни тысяч наших солдат. Но зимой 1941-42 годов защитники Шлиссельбурга не только не смогли продвинуться и соединиться с войсками Волховского фронта, но и хотя бы частично прорвать блокаду Ленинграда.

25 апреля 1942 года Григория Ильича ранило осколком мины в левую ногу. Санитары перевязали рану. Ночью его и еще двух раненых посадили в лодку, чтобы переправить на правый берег. Нева только вскрылась ото льда. Пока плыли, рядом разрывались мины и падали шипящие осколки. Его доставили в полковой медицинский пункт. Там ввели противостолбнячную сыворотку, перевязали рану, а утром отправили в полевой подвижной госпиталь №633, в Колтуши. Госпиталь – большие брезентовые палатки, в каждой не менее 30 человек. Лежали на носилках, на матрацах. Там сделали операцию и удалили осколок. Рана гноилась и долго не заживала. Организм был сильно истощен, да еще и цинга. В госпитале солдат узнал, что после 2-дневных боев 330-й полк понес тяжелые потери, немцы захватили «пятачок». Командир полка Блохин был тяжело ранен и контужен, не мог сам передвигаться и попал в плен.

После первого ранения летом 1942 года Григория Ильича направили в отдельный Кировский артиллерийский дивизион, в котором он продолжил сражаться с врагом.

Екатерина Тутурова,

председатель Совета ветеранов

86-й стрелковой дивизии

Фото из личного архива